ВЫУЧЕННАЯ БЕСПОМОЩНОСТЬ

Путинизм в России означает гораздо больше, чем просто поддержка Владимира Путина. Это означает калечение всех слоев общества, планомерно и целенаправленно деполитизированного в течение двадцати лет. Государственная власть так долго обладала монополией на правду и политику, что любой, кто ей противостоит (депутаты от оппозиции, знаменитости, предприниматели, общественные деятели или общественные организации) априори выглядят неудачниками, жалкими и смешными. В лучшем случае их объявляют сумасшедшими, подвергают преследованиям и провокациям, отбирают имущество, сокращают карьерные возможности, выгоняют из страны, а в худшем — убивают.

Дмитрий Глуховский, названный в прошлом году журналом GQ «Автором года», сказал на церемонии вручения: “Особенно после выборов в Думу наступила эпоха, когда в России требуется все больше морального мужества, чтобы делать то, чему когда-то учила мать, а именно говорить правду, не притворяться, не закрывать глаза на несправедливость”.

Российская писательница Алиса Ганиева, которая вынуждена была покинуть свою страну из-за войны в Украине и живет сейчас в Эстонии, говорит на страницах немецкой газеты FAZ о выученной беспомощности, о том, что за последние несколько столетий русские не испытали и десяти лет настоящей свободы, и страх «не выделяйся, это может плохо кончиться» стал для них второй натурой. Сегодня каждое соображение о чем бы то ни было основано на примате силы. Отсюда и распространенный ныне защитный рефлекс отождествления с силой, могуществом и государственной властью: если наша страна напала на Украину, то это было необходимо, те, кто там, наверху, знают все лучше нас.

По мнению Алисы, Путин правит Россией не потому, что он так популярен, а наоборот, он так популярен, потому что он правитель. Она считает, что люди приняли бы любого, каким бы коррумпированным он ни был, пока им позволят оставаться в политической коме. Да, большинство людей живут в нищете, переживают тяжелые времена, их грабят и предают, но зато им ничего не надо делать, не надо бороться за свои права, не надо брать на себя ответственность или существование в свои руки.

Отношения Путина и населения строятся на сочетании мазохизма и нарциссизма, пишет она. Народ одновременно унижают и прославляют. Обращаются как со скотом (даже по официальным данным пятая часть россиян не имеет доступа к центральной канализации) и постоянно внушают, что их нация и империя выше всех остальных. Превосходство и национальное величие – это наркотик, который Путин выкопал из какого-то позорного уголка постсоветского сознания, легализовал и превратил в идеологию страны.

В этом уютном патерналистском коконе, в котором можно жить как малолетний ребенок, критикующие люди воспринимаются как нарушители коллективной солидарности или как крикуны, которых не следует воспринимать всерьез. Ужасно то, что путинизм - хроническая инертность и самоуничижение в сочетании с имперской манией величия, ставшей оправданием зла - не щадит даже тех, кто занимается этикой или искусством. Алиса Ганиева считает, что придется еще долго изымать имперское зло из сознания россиян, а самой большой опасностью является возможность ухода Путина в отставку раньше ухода путинизма, распространившего вирус беспринципности и оппортунизма. Если случится так, что произойдет смена власти и санкции будут сняты гораздо раньше, чем в российском обществе выработается чувство национальной ответственности, то после перерыва все начнется сначала, подытоживает писательница.

Одну из глубинных причин происходящего сейчас Алиса Ганиева видит в отсутствии настоящей люстрации всей государственной системы, когда наследие компартии и КГБ продолжило жить и постепенно восстанавливало свои позиции. В России не произошло глубокого осознания трагизма советских репрессий и ответственности большого количества людей за нанесение тяжких травм другим народам, которые Советский Союз решал много раз «спасти». У россиян было всего два-три года, чтобы нарастить мускулы либерализма, чтобы начать думать, избавиться от этой патерналистской логики, что шевелиться бесполезно, все решат за тебя и любой протест фатален, нужно сидеть тихо и встраиваться в систему.

После Второй мировой войны в Германии была проведена программа денацификации. Это был важный шаг, чтобы люди чувствовали себя виноватыми за то, что они сделали, и могли продолжать жить в том же обществе. Программа денацификации проводилась в Западной Германии под контролем союзников - американцев, англичан и французов. Через нее прошли 3,5 миллиона немцев, которых считали причастными к нацизму. Амнистировано было почти 2,8 миллиона человек. Экономический рост и быстрое развитие общества происходили в той части Германии, где проводилась программа денацификации. Психологи объясняют это возможностью завершить мыслительные процессы (так называемые открытые гештальты). На их содержание в бессознательном тратится много энергии и человек просто не в состоянии продуктивно работать. Когда внутренние конфликты разрешены, остается достаточно энергии для работы, творчества и жизни.

Основы программы денафикации, базирующейся на понятии коллективной вины, были разработаны психиатром Карлом Юнгом. Население видело происходящее, но проигнорировало. Все произошло с их молчаливого согласия. Так как люди не сопротивлялись, то они тоже внесли свой вклад. А главной проблемой, по словам Юнга, было отсутствие совести. Философ Карл Ясперс, оказавший также большое влияние, инициировал широкую дискуссию в обществе о том, как бороться с тоталитарным прошлым. Он признал вину немцев, призвал соотечественников покаяться и искупить свою вину. Он писал, что самой опасной ситуацией является нежелание знать, желание забыть и отрицание событий. Это к вопросу о «давайте перевернем страницу» или «не будем об этом говорить».

В отношении выученной беспомощности вспоминается определение непросвещенности Иммануила Канта, как человеческой неспособности думать независимо и самостоятельно, проистекающей не из тупости, а из трусости. “Просвещение — это выход человека из состояния своего несовершеннолетия, в котором он находится по собственной вине. Несовершеннолетие есть неспособность пользоваться своим рассудком без руководства со стороны кого-то другого. Несовершеннолетие по собственной вине — это такое, причина которого заключается не в недостатке рассудка, а в недостатке решимости и мужества пользоваться им без руководства со стороны кого-то другого. Sapere aude! — имей мужество пользоваться собственным умом! — таков, следовательно, девиз Просвещения”.

Вспоминается и национальный подъем в Беларуси, небывалые по масштабу и времени протесты беларусов, которые набрались мужества выйти из кокона лукашизма, набрались мужества пользоваться собственным умом. Хочется верить, что беларусы вышли на финишную прямую в своей борьбе за свободу и независимость, в борьбе за восстановление своего национального самосознания. Война стала началом конца, история ускорила свой ход.  Как только Путин перестанет поддерживать Лукашенко, лукашизм должен кануть в Лету.