10 декабря 2021
В соответствии с Уголовно-исполнительным кодексом (УИК), общественно-полезный труд является одним из основных средств достижения целей уголовной ответственности. Каждый осужденный к лишению свободы обязан трудиться в местах и на работах, определяемых администрацией исправительных учреждений. Такая работа не является принудительным трудом с точки зрения закона. Администрация исправительного учреждения обязана привлекать осужденных к труду с учетом их пола, возраста, трудоспособности, состояния здоровья и, по возможности, специальности. Осужденные работают на предприятиях или в производственных мастерских исправительных учреждений. При привлечении осужденных к труду трудовой договор с ними не заключается.
Работать по желанию в колонии могут только пенсионеры и инвалиды I и II группы. Несовершеннолетние осужденные привлекаются к труду с учетом условий, установленных Трудовым кодексом (ТК) для таких лиц. Отказ от работы или самовольное прекращение работы являются злостным нарушением и влекут применение мер взыскания, например, помещение в штрафной изолятор (ШИЗО).
В соответствии с законодательством, условия труда осужденных к лишению свободы должны соответствовать трудовому законодательству, включая рабочее время, требования по охране труда и даже трудовой отпуск (продолжительностью от 7 до 18 календарных дней). Время работы в ИУ засчитывается в трудовой стаж. Размер оплаты труда осужденных, отработавших месячную норму рабочего времени и выполнивших установленную для них норму выработки, не может быть ниже установленного законодательством Республики Беларусь. Этим и пользуется администрация исправительных учреждений. Никто не может проверить сколько времени работал заключенный и выполнил ли он норму выработки.
Доступ в колонии и тюрьмы организаций, осуществляющих гражданский контроль, запрещен. Условия труда, заработная плата, нормы выработки определяются администрацией данных учреждений. Администрация обязана всех обеспечить работой. По документам так и есть. На практике же работают далеко не все. Организация рабочего места требует значительных затрат. Не все заключенные выполняют норму (часто просто нереальную). Все, что наработали, распределяется на всех. Невыполнение нормы или неполное время работы—основание для снижения заработной платы.
Из заработной платы заключенного производятся удержания для возмещения стоимости питания, коммунальных услуг, средств личной гигиены, одежды и обуви, а также подоходного налога и обязательных взносов в ФСЗН, удержания по исполнительным документам. С учетом максимального размера удержаний на лицевой счет осужденного может поступать только 10% от его заработной платы.
Труд осужденных, как правило, является весьма тяжелым и низкоквалифицированным. Предприятия Департамента исполнения наказаний (ДИН) заинтересованы в получении прибыли. Продукция, произведенная заключенными, является, как правило, неконкурентоспособной. Самый простой способ увеличить прибыль—снизить зарплату. Заключенный не может ни уволиться, ни отказаться от работы (будет помещен в ШИЗО).
Из письма Александра (имя изменено в целях безопасности), отбывающего 1,5 года лишения свободы в Бобруйской исправительной колонии: «В колонии есть «швейка», деревообрабатывающий цех, производство сувенирной продукции и военной атрибутики, переработка резины… С понедельника по 3 часа работаю на УПСР (участок переработки сырой резины). Достаем пассатижами металлокорд из пластин резины. Резину скручиваем в шары или рулоны. В конце смены взвешиваем и пакуем в пластиковые мешки. Вы, наверно знаете, что в Бобруйске есть шинный комбинат, так что работы хватит надолго». Норма выработки на таком производстве составляет 1 килограмм (раньше было 500 грамм). Выполнить её очень сложно. Обычно получается от 300 до 700 грамм.
Швейное производство считается легким. На нем заняты, как правило, женщины и мужчины, имеющие проблемы со здоровьем. Работа в две смены. Помещения отапливаются. Заработная плата швеи около 40 рублей в месяц. Никто не контролирует, соответствуют ли условия труда нормам, если только не жалуются заключенные, их родственники или адвокаты. Как правило жаловаться не хотят, чтобы не иметь проблем с администрацией и не усугубить и без того тяжелое положение заключенного.
Показательна история Виктора Дмитриевича Бабарико. В августе 2021года он работал в колонии истопником. За месяц работы заработная плата составила 6 рублей 41 копейку, после удержаний осталось 1 рубль 60 копеек. После месяца работы он прошел аттестацию по указанной профессии и в следующем месяце, наверное, мог бы получить больше. Однако был переведен на работу формовщиком хлебобулочных изделий. Условия труда в цеху не соответствовали нормам: не было вентиляции, температура была выше 30 градусов. После жалобы адвокатов были приняты меры. Узнать, насколько теперь условия труда соответствуют нормам невозможно.
Пока заключенный не имеет аттестации он считается помощником, получает в качестве зарплаты условно рулон туалетной бумаги. После аттестации к нему предъявляются требования по выработке, которые выполнить крайне сложно, а при невыполнении заработная плата уменьшается.
Люди с высшим образованием и люди, имеющие профессию, вынуждены заниматься низкоквалифицированным тяжелым трудом за смехотворную зарплату. Безусловно—это рабский труд. Работа должна способствовать социализации заключенного, развивать его, обеспечивать его семье и ему после выхода на свободу занятость и достойный уровень жизни.
Многие производственные предприятия используют труд либо продукты труда заключенных. При этом платят они исправительному учреждению гораздо большие суммы, чем получают заключенные. Так, например, заключенные производят тенты для автомобилей МАЗ стоимостью 1000 долларов каждый, а получают по 100 долларов в месяц (это очень хорошая зарплата). Большая же часть заключенных вынуждена работать месяц или полтора «за шоколадку».
Задумаемся, в какое положение ставит система самого заключенного и его семью. Ведь большая часть заключенных по статистике—мужчины. На воле остается его семья: жена, дети, престарелые родители. Они вынуждены не только бороться за свое существование, но и обеспечивать жизнь заключенного, собирать ему передачи, пополнять счет, чтобы он мог отовариться в магазине колонии. Семья заключенного тоже оказываются в положении, вынуждающем их к рабскому непосильному труду.
А что если организовать труд заключенных с учетом имеющейся у них квалификации или обучить их профессии, которая будет востребована и в колонии, и на свободе после выхода? Такая организация труда способствовала бы социализации заключенного, поднятию его морального духа, увеличивала бы производительность при адекватной оплате. Однако системе выгодно воспитывать рабов, выжимать из них все возможное и выбрасывать как отработанный материал. Рабы не думают о свободе и развитии, а только о том, чтобы продержаться и выжить до лучших времен. Давайте бороться за свои права и воспитывать в себе людей. Иначе так и останемся рабами.
